Монолог учительницы о результатах контрольной работы

http://www.tablepedia.com/ #tablepedia0137 20.03.2023 Монолог учительницы о результатах контрольной работы https://dzen.ru/media/id/606e57e2464afa09d4f9505b/monolog-uchitelnicy-o-rezultatah-kontrolnoi-raboty-6416e5ac577a68781b2ed07f Моей первой учительницей стала фанатично строгая, всегда образцово одетая и причёсанная, худая и прямая, как стилет, женщина лет пятидесяти. Назовём её Сара Бореевна. У неё были прекрасные рекомендации, хронический гастрит и гордое звание заслуженного учителя РСФСР. А ещё она была коммунистом, в прошлом — парторгом школы и ярой сталинисткой. Над доской в нашем классе висели портреты — Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин. Учителя шептались, что все настойчивые просьбы и требования руководства убрать портрет «вождя народов» наша учительница игнорировала. В конце концов, снять Сталина со стены постановил педсовет. В наш класс явилась странная компания — решительно настроенная завуч, молодая учительница биологии, не знавшая, куда себя деть от смущения, и старшеклассник со стремянкой. Руки у парня дрожали, когда он снимал Иосифа. Все три последующих школьных года на месте портрета на стене зиял светлый прямоугольник. Помню первую контрольную работу. Я недоумевала, она показалась мне такой лёгкой. На следующий день было подведение итогов. Учительница молча прошла по рядам и раздала всем листки с работой. В правом нижнем углу моего красовалась аккуратная красная «5» и подпись — «Молодец!». Скосив глаза вправо, я увидела «3» у соседа — вычеркнутые красным из нестройных рядов крючочки и палочки, какие-то пометки на полях... Внутренне содрогнулась. В классе стояла напряжённая тишина, даже листочки с контрольной работой не шуршали, каждый лежал чётко перед учеником. Руки на парте, одна на другой, спины прямые. Сара Бореевна сказала: — Перед вами лежит ваш первый итог, первая контрольная работа. Перед тем, как я соберу листы, посмотрите на неё внимательно и запомните, с чем вы начинали свою школьную жизнь. — Через несколько секунд звенящей тишины она продолжила. — Поднимите руки те, кто получил за работу пятёрки. Моя правая рука автоматически поднялась ровно на девяносто градусов (локоть не отрывать от парты, пальцы вместе и вверх! И никак иначе). Кроме моей, поднято всего две руки. — Посмотрите на этих учеников, — голос учителя вновь зазвучал в тишине. — Это те, кто серьёзно подошёл к заданиям, не допустил ни одного промаха, ошибки и даже помарки. Их работы идеальные. Это те ученики, на которых вам всем предстоит равняться. Внимательно посмотрите на них. Дети зашевелились, ища глазами поднятые руки. В меня впилось как минимум двадцать пар глаз, все — с разным выражением, от напряжённого до откровенно насмешливого. Поднятая рука дрогнула. Я поймала взгляд мальчика со второй парты, он смотрел на меня участливо. Я тогда не поняла, почему. — Хорошо. Опустите руки. Класс, глаза на меня! Теперь поднимите руки те, кто получил четвёрки. На этот раз рук было больше, десять или двенадцать. — Это те, кто не доработал. Допустил обидную ошибку или помарку. Кто мог бы написать на пятёрку, но не смог или не захотел. Был недостаточно серьёзен, не слишком постарался, приложил мало сил, поленился. Посмотрите на них внимательно. Это те ученики, кому чего-то не хватило до отличной оценки. Причины этому бывают разные — от невнимательности до лени. Но ни одну из причин я никогда не приму как уважительную. И снова, после паузы, неумолимо: — Опустите руки. Теперь поднимите руки те, кто получил тройки. На сей раз руки поднимались несмело и не сразу. Чья-то выше, чья-то ниже, кто-то попробовал поднять и сразу опустить, но Сара Бореевна видела всех: — Поднимите руки, я сказала! Троечники! Выше, ну! Их было, наверное, человек пятнадцать. Опущенные глаза, головы, вжатые в плечи. Мой сосед по парте сидел, подняв руку и глядя в одну точку перед собой, сжав губы, с насквозь мокрой чёлкой. Он, кстати, стал потом военным, и неплохим — сейчас служит в звании полковника... Между тем, классная продолжала: — Посмотрите на этих учеников. Посмотрите внимательно. Это те, кто не старались. Отнеслись к заданию контрольной работы пренебрежительно. Сделали тяп-ляп и сдали, думая, что сойдёт и так! Тройка — это самая гадкая из оценок. Тройки получают неудачники, неумехи, соглашатели и лентяи, у которых нет ни силы, ни воли, ни умения, ни даже смелости получить «два». Я ненавижу троечников. Запомните это. Опустите руки! — руки разом упали, как стебли скошенных цветов. Никто ни на кого уже не смотрел. Моя спина покрылась мурашками. Было мрачно и гадко. Казалось, на моих плечах лежит огромный камень, будто это я получила за контрольную «два» и мне сейчас предстоит поднять руку... — А теперь поднимите руки... Нет, лучше встаньте. Те, кто получил за контрольную работу двойки! Пятеро... — Итак, это вот наши двойки. Посмотрите на них внимательно, ребята, — продолжался спектакль одного актёра. — Я многое хочу вам сказать, товарищи двоечники. Хотя товарищами вас назвать нельзя, да и нет в этом никакого смысла. Вы были не просто небрежны. Вы не наработали даже на позорные «тройки» в своей первой контрольной работе! Я не знаю, что с вами будет дальше. Может быть, покатитесь по наклонной, будете позорить своих родителей и школу. Не знаю! Но учтите одно — ленивым, глупым и небрежным детям не место в нашем коллективе!.. #tablepedia0136 19.03.2023 История девочки, обнимающей Сталина https://pulse.mail.ru/article/i-sboku-sinim-karandashom-napisano-ochen-chyotko-ustranit-istoriya-devochki-obnimayuschej-stalina-4221713113478006915-5132064424041683531/ Сталин и Энгельсина Наверняка вы видели знаменитую фотографию Сталина с маленькой бурятской девочкой, которая обнимает его за шею и счастливо улыбается. Девочку звали Энгельсина Маркизова. Всего через год после того, как был сделан этот снимок, ее отец был репрессирован, а сама она отправилась в ссылку. Рассказываем трагичную историю героини советских учебников и плакатов. «Она была из тех красавиц, чье присутствие в ресторане заставляет и мужчин, и женщин нечаянно ронять вилки», — так писала правозащитница Людмила Алексеева о своей хорошей подруге Энгельсине Дорбеевой в воспоминаниях «Поколение оттепели». Алексеева сама не сразу узнала, что Энгельсина, которая училась с ней на Историческом факультете МГУ, — та самая девочка со знаменитой фотографии 1936 года. Именно с нее потом рисовали многочисленные плакаты и делали скульптуры, слагая оды Сталину — «лучшему другу советских детей». Именно эта фотография вышла в советских газетах в конце января 1936 года со словами, которые до сих пор остаются у всех в памяти: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» При этом и сегодня мало кто помнит, какой чудовищной была судьба и самой девочки, и многих других детей периода сталинизма, не говоря уже об их родителях. Но обо всем по порядку. Энгельсина Маркизова родилась 16 ноября 1928 года в городе Верхнеудинске Бурят-Монгольской АССР (сегодня это город Улан-Удэ, столица Бурятии). Папа Энгельсины, Ардан Маркизов, участвовал в Гражданской войне и был убежденным коммунистом — совсем не случайно он назвал дочь в честь Фридриха Энгельса, а сына Владленом (сокращенно от «Владимир Ленин»). С 1936 года Маркизов служил народным комиссаром (то есть по сути министром) земледелия в родной республике. Мама Энгельсины, Доминика Маркизова, была дочерью забайкальского казака. Когда Энгельсина была еще маленькой, Доминика поступила в Московский медицинский университет и стала учиться на врача. Как рассказывает сама Энгельсина в документальном фильме «Сталин и Геля», в период учебы ее мама жила с детьми в Москве. В 1936 году туда же приехал отец Энгельсины — с большой делегацией из Бурят-Монгольской АССР. Ее участникам должны были вручать награды высшие лица советского государства: на встрече с делегацией в Кремле, которая состоялась 27 января, был не только Сталин, но и, например, Вячеслав Молотов, Климент Ворошилов и Михаил Калинин. На эту встречу и взял свою дочку Ардан Маркизов. Девочку подготовили заранее: красиво одели, купили ей два букета, которые она должна была вручить Сталину «в нужный момент». Но, как часто бывает с детьми, все получилось не совсем так, как планировалось. В какой-то момент маленькая Энгельсина, которой тогда было всего 8 лет, устала ждать нужного момента — и просто вышла к столу президиума, где сидели все высшие партийные чины. По воспоминаниям Энгельсины, Сталин сидел к ней спиной. Климент Ворошилов увидел, что к нему бежит маленькая девочка, похлопал по спине и сказал: «К тебе пришли». Сталин с широкой улыбкой принял букеты и поставил девочку на стол президиума. «Это вам привет от детей Бурят-Монголии!», — выпалила Энгельсина, а потом поцеловала Сталина. Зал разразился бурными аплодисментами, защелкали многочисленные фотокамеры. На память об этой встрече Сталин подарил Энгельсине золотые часы с гравировкой и патефон. Уже на следующий день фотография девочки, обнимающей Сталина, разлетелась по советским газетам. Образ почти сразу стал важным элементом культа Сталина, которого при жизни превозносили не только как политика, но и как «друга» советских детей, подарившего им «счастливое детство». А еще Сталина провозгласили «отцом народов», который заботится о большой «семье» советских граждан, вне зависимости от их этнической принадлежности. Для этих целей снимок с маленькой бурятской девочкой тоже отлично подходил. С него писали картины, делали монументальные росписи и скульптуры, украшавшие школы, театры, спортивные комплексы городов по всей стране. Энгельсина Маркизова в одночасье стала знаменитостью. Как вспоминала она сама в документальном фильме «Сталин и Геля», в день публикации снимка к ней в гостиницу, где она жила с родителями, стали приносить подарки и игрушки, завалив ими всю комнату. В Улан-Удэ девочку встречали как героиню и приглашали на разные мероприятия. Советские родители стали стричь своих детей «под Гелю». Счастье и популярность Энгельсины и ее семьи продлились совсем недолго — в ноябре 1937 года ее отец вместе с другими высокопоставленными деятелями Бурят-Монгольской АССР был арестован. Его (и еще 142 человек), по версии Энгельсины, обвинили в создании пан-монгольской контрреволюционной вредительской организации. Причиной обвинений стал мор скота в регионе — НКВД увидело в этом событии желание специально навредить советскому народу по приказу японской разведки. Впрочем, есть и другая версия, согласно которой Ардану Маркизову приписывали план покушения на Сталина. Точно узнать, что произошло, мы пока не можем — дело находится в закрытом архиве ФСБ. Впрочем, Энгельсина Дорбеева утверждала, что ей удалось получить к нему доступ, и пересказала его содержание в уже упомянутом документальном фильме. Так или иначе, летом 1938 года Ардан Маркизов был расстрелян. Фрагмент постановления о предъявлении обвинения и избрании меры пресечения в отношении Ардана Маркизова Чтобы объяснить, что происходило с Энгельсиной дальше, нужно начать издалека. Было ли на самом деле столь счастливым детство советских детей при Сталине, как об этом писали в газетах? К сожалению, у красочной советской пропаганды и социальной программы была и обратная сторона. В 1936 году была принята новая Конституция СССР. Кроме всего прочего, она стала знаменита тем, что в ней появился термин «враг народа» — как полноценный юридический термин. Изменение в языке ненамного опередило изменения в общественной жизни, а именно волну самых масштабных репрессий в истории советского государства, которая началась совсем скоро. Может показаться, что репрессии касались только взрослых, которых могли заподозрить во «вредительстве» или «контрреволюции». Но на деле они оборачивались и против детей тех, кто был арестован и расстрелян. В самом начале репрессий 1937 года на высшем уровне было принято решение, что вместе с «виновными» в контрреволюции и измене родины необходимо обыскивать и арестовывать и членов их семей, в первую очередь жен и детей (но это часто были и пожилые родители). На жен заводилось специальное следственное дело, у них конфисковывали имущество, а их самих после ареста отправляли в тюрьму. Детей обычно изымали. На тех из них, кто был старше 15 лет, тоже заводилось дело. Вот фрагмент из приказа наркома внутренних дел СССР №?00486 «Об операции по репрессированию жен и детей изменников родины» (документ от 15 августа 1937 года): В документе подробно описывалось, что делать с детьми «врагов народа». Грудных детей, например, было предписано направлять в лагеря вместе с осужденными матерями, а в возрасте 1-1,5 лет передавать в детские дома. Детей до 15 лет размещали в детских домах подальше от Москвы. Специально отмечалось, что нужно размещать раздельно детей, «связанных родством», то есть братьев и сестер разлучали Ведь, как считали спецслужбы и руководство страны, они могли вступить в сговор и совершить контрреволюцию. Маленьким детям меняли фамилию, чтобы они потом не могли разыскать родных. В отношении детей старше 15 лет предлагали решать вопрос индивидуально. Их вполне могли осудить, как и родителей: уголовная ответственность, вплоть до лагерей и расстрела, наступала для советских детей с 12 лет (согласно постановлению от 7 апреля 1935 года). Если появлялись родственники, готовые взять детей к себе, документ предписывал этому не препятствовать. Но такое случалось нечасто, многие боялись. За детьми «врагов» устанавливали специальное наблюдение. Если каких-то считали «опасными» (например, тех, кто защищал родителей, то есть, в терминах спецслужб, «высказывал антисоветские взгляды»), то их отправляли в детдома особого режима или так или иначе отгораживали от других детей. В высшей степени трагичной была судьба малышей, попавших в лагерь для взрослых, например, в так называемый «АЛЖИР» — Акмолинский лагерь для жен изменников Родины в Казахстане. Они росли за колючей проволокой в чудовищных условиях, матери могли видеть их лишь во время кормления. Многие дети там умирали, а тех, кто выживал, после года или полутора отбирали у матерей и увозили в детдома. Как пишет на своем сайте Музей истории ГУЛАГа, В АЛЖИРе было отдельное «мамочкино кладбище», где хоронили женщин и грудных детей. Судьба Энгельсины, впрочем, оказалась более счастливой — если так вообще можно сказать. После расстрела мужа ее мать, Доминику Маркизову, как жену «врага народа» сослали с детьми в южный Казахстан, где она стала работать врачом. Вместе с Энгельсиной Доминика написала письмо Сталину, но ответа не получила. В 1941 году женщину нашли мертвой. Обстоятельства ее смерти остаются таинственными. Энгельсине, по ее воспоминаниям, объяснили, что мать покончила с собой, «не вытерпев позора», но сама она считала иначе. После смерти матери Энгельсина вместе с братом отправилась в Москву к своей тете, которой тогда было всего 25 лет. Тетя и ее муж, Сергей Дорбеев, не испугались и удочерили девочку. Они дали ей новую фамилию и отчество — теперь ее звали Энгельсина Сергеевна Дорбеева. Девочка начала жизнь с чистого листа — и должна была молчать о собственном прошлом. По грустной иронии судьбы, Энгельсина стала ходить в школу, где висел тот самый портрет со Сталиным, списанный с ее собственной фотографии Только теперь изображение официально называлось «Сталин и Мамлакат». Мамлакат Нахангова была сборщицей хлопка из Таджикской ССР. В возрасте 11 лет она побила рекорд при сборе урожая и получила за это орден Ленина и тоже лично встретилась со Сталиным (в 1935 году). После ареста и расстрела отца Энгельсины в пропаганде стали писать, что на фотографии с ней на самом деле изображена Мамлакат. На то, что девочке, обнимающей Сталина, явно меньше 11 лет, было решено не обращать внимание. После школы Энгельсина поступила в Марийский государственный педагогический институт в Йошкар-Оле, а затем, в 1948 году, — на отделение востоковедения Исторического факультета МГУ. Она специализировалась на истории Юго-Восточной Азии (Вьетнам, Камбоджа) и после университета работала в школе, потом в университете, Институте востоковедения АН СССР и Библиотеке им. В. И. Ленина. По все той же трагичной иронии судьбы на одном курсе с девушкой в МГУ училась дочь Сталина, Светлана Аллилуева. Времена тогда уже